Как на вас повлиял тот факт, что история вашей семьи связана с важными вехами истории нашей страны?
Я чувствую свою ответственность за происходящее в стране. Если бы у меня была другая фамилия, то я, может быть, и жил бы себе спокойно. А я, к сожалению, жить спокойно не могу. Это странное чувство. С раннего детства я слышу: «С такой фамилией…», если я оступился и упал, например, «… ты должен летать», наверное. А если мне что-то удавалось в жизни, то я тут же слышал за спиной шипение: «Конечно, с такой фамилией еще бы его не назначили». С детского сада и школы меня окружало такое отношение. Есть еще один фактор, большое количество людей полагает, что у меня с моей фамилией есть преференции. То ли у меня остался кусочек золота партии, то ли есть преференции от государства как у носителя этой фамилии, в связи с которыми мне живется лучше, чем другим. Ни черта подобного. Моя фамилия не крест, конечно, но крестик. Все это — проверяемые вещи. Я заканчивал школу рабочей молодежи № 127 на улице Тверской за гостиницей «Минск», одновременно работая учеником печатника в типографии издательства «Советский художник» на улице Ленская, 28.
Почему вы были рабочей молодежью?
Отец постарался пораньше избавиться от меня, выписал меня из квартиры, добился, чтобы мне выделили комнату 11 м² в коммунальной квартире на 3-й Фрунзенской улице. Там я прожил 11 лет. Отцу я не был нужен, в первый класс он отдал меня в интернат для трудновоспитуемых в Сокольниках — к слову о том, что у человека с фамилией Антонов-Овсеенко, наверное, золотое детство и бриллиантовая юность. Человеку с такой фамилией живется не лучше и не хуже других. Свою мать я впервые увидел в 13 лет. Отец увез меня от нее в младенчестве. Родился я в Тамбове, потому что в 1962 году до отца еще не добралась реабилитация, и можно было жить не во всех городах, как при Екатерине, которая выселила евреев. У меня было непростое детство, еще более непростая юность и все, чего мне удалось достичь в жизни, я сделал сам. От Антоновых-Овсеенко мне ничего не упало. Там и падать было нечему — деда расстреляли, отца с сестрами посадили, и все конфисковали. На журфак я поступил не с первого раза. У меня была преференция, но связанная не с фамилией, а с тем, что я работал в учебно-полиграфической лаборатории МГУ, но если бы я на экзаменах показал полную дурость, меня бы не взяли. Вот фамилия, а вот жизнь.
Наши корни — это часто познание собственной идентичности, если не брать в расчет отношение других людей к вашим корням, что вы сами думаете о прошлом своей семьи? Захотелось ли вам в какой-то момент узнать его получше?
Конечно, я защитил две диссертации, кандидатскую и докторскую, по 1917-му году. Кандидатская была о творчестве моего деда — его «боевой» путь сопровождался редактированием различных печатных изданий. Докторская была посвящена печати 1917 года, хотя это стало только поводом — меня интересовало в целом все, что происходило в 1917 году. Я вырос в обстановке, когда говорили: «Завтра Щорсиха придет».
Кто это?
Был известный красный командир Щорс, ему посвящена песня 30-х годов:
Хлопцы, чьи вы будете?
Кто вас в бой ведет?
Кто под красным знаменем
Раненый идет?
Мы сыны батрацкие,
Мы за новый мир.
Щорс идет под знаменем,
Красный командир.
Подвойские заходили (Николай Подвойский — революционер, автор пятиконечной красной звезды как символа Красной Армии — Е.С.). Как-то меня оставляли ночевать у Анны Михайловны — вдовы Николая Бухарина. Дома я боялся отца, поэтому засыпал сразу, когда меня укладывали спать, а там вокруг меня все носились, и я им устроил скандал, не хотел спать, и меня перестали оставлять у Бухариных-Лариных. Я вырос в этой обстановке, а потом на протяжении всей жизни слышал всякую глупость про 1917 год, про своего деда, про Ленина, про Сталина и с той и с другой стороны, и часто одно противоречило другому. Все это вызывало раздражение, потому что что-то я знал наверняка, а про остальное я прекрасно понимал, что тут явно врут. Это подтолкнуло меня к изучению того, что было на самом деле. В частности, меня зацепил вопрос о деньгах Германского генерального штаба. Как-то я смотрел ТВЦ, где ведущий читал книгу (обложку не показывал). «Когда Ленин приехал из Женевы через Германию с чемоданами германских марок…» — говорил авторитетно этот ведущий. Были мифы о том, что Троцкий через еврейских родственников-банкиров своей жены на деньги США делал Октябрьскую революцию. И вообще, что все это мировая закулиса, сионистский заговор — очень увлекательная тема. Но тут конкретно — мешок долларов Троцкого, чемодан марок Ленина. В какой-то момент мне захотелось понять: а как было на самом деле? И я полез в архивы изучать все это.
Какие мифы вам удалось развеять?
В течение советских десятилетий складывалось ощущение, что большевики имели какое-то отношение к свержению царя. Любой порядочный историк в глубоко советское время знал, что это совершенно не так. Из ставших известными впоследствии большевиков на момент Февральской революции в Петрограде были Сталин и Каменев. В начале марта они затеяли восстановление газеты «Правда», в которой написали, как хорошо, что мировая война теперь народная со стороны России. Ленин, узнав об этой публикации, страшно возмутился, какая народная война, мы в корне против этой войны. Ленина в феврале в Петрограде не было, он приехал в апреле. Троцкий приехал еще позже, потому что он ехал из Америки, на пароходе, и по приезду в Лондон его вначале посадили на месяц. Видимо, с мешками долларов. Смешно говорить о мифе про американские деньги, он в тюрьме сидел на этих мешках, что ли? Британцы посадили его в тюрьму ровно потому, что было негласное указание, как потом выяснилось, Милюкова, противодействовать возврату на родину всех русских эмигрантов, которые выступают против ведения войны. Это указание потом было опубликовано в прессе. Милюков подспудно чинил препоны не только Ленину, но и Троцкому. Пока Милюков не хлопнул дверью, выйдя из правительства, указание не было отменено. Поэтому большевики к Февралю вообще никакого отношения не имели.
Посыл «большевики совершили переворот, потому что у них были какие-то деньги — глупое алогичное утверждение. Никакой связи между деньгами и переворотом, были они или не были, нет. В результате моих изысканий я пришел к следующему выводу: большевики совершили то, что они совершили, не потому, что у них были или не были какие-то деньги, а потому, что они были большевиками.
Сейчас тоже любят искать иностранные деньги в любой деятельности.
Да, я провожу эту параллель. Это конспирологические версии: если кто-то чем-то недоволен — это неспроста, ему кто-то за это недовольство заплатил. Меня тоже спрашивали противники «Яблока»: А зачем Митрохин в Госдеп ходит? Я говорю: «Как зачем, за деньгами». «Вы издеваетесь?» «Нет, почему, вы же это хотите услышать?» Все, отстали.
Это национальный миф?
Я считаю, что это древние инстинктивные верования. Практически у всех народов мира как-то назывался бог, который гремел. Гром гремит — это не силы природы, а Перун или Зевс. Думаю, что корни оттуда. Человеку становится легче, если он непонятному для него явлению вешает какой-то ярлык.
Что поможет развеять мифы сегодняшнего дня будущим историкам?
Сейчас в эпоху Интернета есть все возможности находить истину, надо просто раскрыть глаза и хотеть найти. Уже архивы не закроешь. Ищущий да обрящет. А если человек хочет бубнить штампами, то его ничем не убедишь. Чтобы разговаривать с людьми, которые, к примеру, начинают восхвалять Сталина, — все документы доступны, спасибо Мироненко, бывшему главе Государственного архива, которого Мединский перевел в научные руководители. Сергей Мироненко издавал много полезных вещей. Например, «Архив новейшей истории России» — многотомник с особыми папками Сталина, Молотова, Берии. Очень популярно и понятно. Я помню, как листал документы с резолюциями Берии. Конец сороковых — начало пятидесятых, строительство Московского университета. Берия поручил найти главного инженера. Ему подсовывают записку с кандидатурой отставного полковника, Берия пишет: «Не подходит, ищите еще». Через несколько разворотов опять бумага с кандидатурой, Берия лаконично пишет: «Я это уже видел». Там много всего. Берия имел непосредственное отношение к разработке ядерного оружия, это правда. Его деловая чиновничья переписка, как у Сталина, Молотова, Ворошилова — всех этих бонз, перемежалась со страшными документами — расстрельными списками по 253 человека, по 169. И подпись Берии. Через два разворота, через день. Сотни людей списком, и подпись Берии. Пожалуйста, это есть в Исторической библиотеке, в Ленинской, в Горьковке. Я надеюсь, что когда будут исследовать современный период истории России, будут ссылаться и на меня. Когда серьезные люди собираются исследовать эпоху Сталина и саму личность Сталина, они вспоминают «Портрет тирана» моего отца, вышедший в 1980 году в Нью-Йорке. Я очень рассчитываю, что когда будут изучать период конфликта России с Украиной, начавшийся в 2014 году, то будут вспоминать в том числе и мою книжку «Три войны России с Украиной». Она только что вышла в Украине, презентация была в Киеве и в Сахаровском центре в Москве.
Почему три войны?
Это издательская задумка, в серии несколько книг. Другой автор писал про конкретных персонажей, а я сосредоточился на хронологии событий. Я начал с войны 1917-20 гг., с присоединения Юго-Восточных частей Украины к СССР, в котором скорее всего решающую роль сыграл дед. Он в чине военного наркома сам вызвался поехать на Украину. Было два штурма Киева — это дело рук деда и его начальника штаба Муравьева, левого эсера. У нас было обманчивое ощущение, что в СССР не было межнациональных конфликтов, но они тлели. Так армяне прекрасно помнили, что в 1916 году вырезали полтора миллиона женщин, стариков и детей. Пока конфликт не разрешится, никакие штыки, никакие власти, никакие революции его никуда не денут. Они могут обложить горящий костер камнями, чтобы его не было так заметно, он будет тлеть, а не гореть, но в какой-то момент опять вспыхнет. У украинцев осталась память о том, что с ними было не так давно. Существует масса мифологизированных утверждений о том, что украинские националисты предали свою родину. Шухевич был кадровым офицером вермахта. Вообще, до того, как западные области насильно передали полякам после Первой мировой войны, они были под очень лояльным протекторатом Австро-Венгрии. И культура развивалась, и школы были. Украинский национализм породили поляки тем, что начали закрывать школы, запрещать преподавание на национальном языке, запрещать общественные организации. Национализм не мог не родиться в самой жестокой форме. Шухевич прошел курсы офицеров в Австрии и потом получил чин германской армии. Кого он предавал? СССР? Он никогда рядом не был с СССР. Для него СССР был врагом, который вторгся на его землю, вчера были поляки, теперь Берия с Хрущевым пришли. Мне странно было слышать, что переименовали Московский проспект в проспект Бандеры, а также улицы Кутузова и Суворова. Именем Бандеры, который вообще-то всю войну просидел в Заксенхаузене (известном лагере смерти), творились страшные вещи, это правда. Мне тоже это странно, но прежде всего я должен понимать, что там другое государство. Пусть меня здесь больше волнует мост Кадырова.
Традиционный вопрос: что вы могли бы пожелать нашим читателям?
Читать, как можно больше читать, и не оценочных суждений, а источников фактуры. Мне очень помогает читать с любой страницы «Похождения бравого солдата Швейка» Гашека — как нашатыря нюхнуть.
Беседовала Екатерина Смирнова